"Иерусалим – это тот остров, где распяли Иисуса Христа"

Меир Шалев всегда интересен не только как писатель, но и как публицист, ведущий еженедельную колонку в «Йедиот», где он нередко пишет о своих заграничных поездках и впечатлениях. Вот один из очерков, переведенный Владимиром Лазарисом:
«Лет двадцать назад мне довелось трижды участвовать – как журналисту – в международных авторалли под названием «Кэмел Трофи». Мы побывали в самых экзотических местах. Так, в Гватемале, прорубаясь через дождевые леса и размахивая мачете, мы наткнулись на сцену из еще не снятого фильма: древний автобус, украшенный флагами и воздушными шариками, завяз до половины в грязи, а вокруг него толпилась кучка беспомощных стариков в черных костюмах с пестрыми галстуками и соломенных шляпах. Мы привязали автобус тросами, вытащили его и собрались ехать дальше. Но тут старики достали из автобуса музыкальные инструменты, и оказалось, что это – деревенский оркестр, который направляется на свадьбу и хочет отблагодарить нас единственно знакомым им способом – сыграть. Так мы насладились чудным получасовым концертом, от которого даже я пустился в пляс.

Музыканты спросили, кто мы и откуда. Бывшие с нами испанцы объяснили, что мы приехали из двадцати разных стран, которые и перечислили одну за другой. Когда очередь дошла до израильской команды, это не произвело никакого впечатления, что доказывает одно: в мире еще есть Богом забытые места, где про нас никто не слышал, и, наоборот, что даже в этих лесных чащях царит антисемитизм. Поэтому я добавил, что приехал из «Херузален», т.е. из Иерусалима. В ту же секунду накатила волна возбуждения. Ладно бы, если бы дело ограничилось Цюрихом, Амстердамом, Прагой и Стамбулом, но гости из Иерусалима?.. В наших лесах?.. Музыканты начали кланяться, обнимать и целовать нас, и задавать всякие вопросы, но им и в голову не пришло выяснять, евреи ли мы, мусульмане или христиане, израильтяне или палестинцы. Херузален и точка.

Ночная встреча.
Через два года я таким же образом оказался на острове Самоа в Тихом океане. В первую же ночь, до смерти устав от 12-часового пробега, я пошел спать в полночь, проснулся в час ночи, вышел из палатки и начал бродить по берегу.

Вдалеке показался огонек маленького костра, у которого сидели трое полуголых мужчин и тихо разговаривали. Я подошел поближе и увидел, что на них цветные юбки, которые носят мужчины на Самоа. Они говорили на местном диалекте английского языка, и я спросил их, входят ли они в местную группу автопробега. Они ответили отрицательно и объяснили, что живут в соседней деревне и пришли встретиться кое с кем «очень важным».

Я сказал, что, насколько мне известно, в нашей группе никаких особо важных людей нет.

На это один из мужчин очень торжественно изрек: «Нам сказали, что тут есть человек из Иерусалима, и мы хотим с ним поговорить».

Я ответил, что у нас, в самом деле, есть двое человек из Иерусалима, и я – один из них.

Все трое сразу встали. Один из мужчин, расчувствовавшись, пожал мне руку и заявил:
– Я из племени Ашера.
– Очень приятно, – ответил я, – я из племени Йехуды.
– В Иерусалиме все из племени Йехуды, сказал он.
– Я вижу, вы хорошо осведомлены об истории Иерусалима, похвалил я его.
– Ясное дело, – сказал он. – Иерусалим – это тот остров, где распяли Иисуса Христа.
Заметив мой странный взгляд, он добавил:
– Мать Иисуса и ее муж жили на острове Назарет. Они плавали на лодке на остров Вифлеем, где родился Иисус. А когда он вырос, он поплыл в Иерусалим. У вас есть лодка?
– Нет, ответил я, Иерусалим такой маленький, что до любого места можно добраться вплавь.

Короче, мы проговорили о Иерусалиме до самого утра, и я постарался не рассказывать моим новым друзьям о грязноватом, нетерпеливом городе, переполненном насилием и самодовольством от обилия святости и славы. Таким же образом я не стал разъяснять им, что, в отличие от Самоа, Святая земля не состоит из тысяч островов, а представляет собой один кусок суши.

Но самым интересным в этой беседе было то, что в точности, как и в Гватемале, за всю ночь никто ни разу не произнес слово Израиль».