Пролетарии всех стран,
бейте в красный барабан!
Ярослав Смеляков
Когда-то, в далекие 50-е, 60-е и даже 70-е гг. прошлого века, в период развитого мапаевского социализма и всеобщей трейдюнионизации трудящихся, 1-е мая в Израиле было вполне себе - если не официальным, то полуофициальным — праздником (или, если хотите, важной датой), который отмечался с определенным размахом.
Разумеется, израильский Первомай не шел ни в какое сравнение с подобного рода манифестациями в СССР и странах коммунистического блока. Но по улицам Тель-Авива, Хайфы и Назарета шли многочисленные колонны демонстрантов, представлявших различные профсоюзные организации, молодежные движения, левые и левоцентристские партии.
Официальный статус Дню международной солидарности трудящихся, несмотря на давление политиков-социалистов и Гистадрута, Кнессет придавать не захотел. Этому противились представители правых и религиозных партий. К тому же статус единственно возможных государственных праздников в этнократическом государстве был намертво закреплен за еврейскими и сионистскими датами.
Немаловажным фактором было также и то, что Первое мая ассоциировалось с Советским Союзом, занимавшим враждебные, проарабские позиции на международной арене, и официальный Иерусалим, имевший особые отношения с США и Западом, не хотел размахивать красной тряпкой перед мордой американского быка. Однако на практике, вплоть до начала 80-х годов, Первомай отмечался почти на официальном уровне.
Первое мая в те годы считалось одним из наиболее предпочтительных «выходных по выбору» («йом ха-бхира»), полагающихся наемному работнику в соответствии с трудовым законодательством. Министерство просвещения позволяло закрывать в этот день учебные заведения, если администрация сообщала об этом заранее. В трех законодательных актах («Закон о ежегодном отпуске», «Закон о компенсации после увольнения» и «Закон о демобилизованных солдатах») 1-е мая имело статус, равный еврейским праздникам. Всеобщая федерация профсоюзов (Гистадрут) имела обыкновение в этот день проводить массовую «праздничную» забастовку — на предприятиях и учреждениях, которые находились под ее опекой (а таковых в те годы было подавляющее большинство).
В первомайских мероприятиях участвовали руководители Партии Труда — иными словами, лидеры еврейского государства.
Но все стало меняться с середины 80-х. В 77-м произошел политический переворот, положивший конец 30-летнему правлению лейбористов. К власти пришел правый Ликуд. А затем социалистический Израиль, стремясь выбраться из глубокого кризиса, совершил разворот на 180 градусов и начал процесс либерализации экономики, включавший в себя приватизацию предприятий государственного сектора и целенаправленное ослабление социального государства.
Партия Труда, давно уже переставшая представлять рабочий класс, постепенно превратившаяся в партию военно- государственной элиты и крупных буржуа, стала тяготиться первомайским наследием. Гистадрут также потерял интерес к, казалось бы, наиболее аутентичному для профсоюза празднику.
А в начале 90-х в Израиль хлынул колоссальный поток иммигрантов из распадающегося СССР. Для многих из них 1-е мая было бессмысленным (а порой и ненавистным) наследием советского прошлого. И то, что в Израиле кто-то отмечает эту дату, воспринималось выходцами из бывшего Союза, в лучшем случае, как курьез.
В 90-е и 2000-е гг. Первомай влачил в Израиле жалкое существование. В 1994-м году новый глава Гистадрута Хаим Рамон принял решение исключить 1-е мая из числа официальных дат. Этому решению противились лишь израильские коммунисты, которые и взяли на себя задачу сохранить остатки первомайской традиции. Они проводили первомайские митинги и манифестации в Тель-Авиве и Хайфе. А центр первомайских праздненств переместился в арабский Назарет. Молодежные социалистические движения проводили локальные и немногочисленные мероприятия в Тель-Авиве и других городах страны.
Попытки возродить славные первомайские традиции давних лет начали предприниматься с конца 2000-х гг. Этому способствовал также экономический кризис середины прошлого десятилетия. В 2008 году возобновились демонстрации в Тель-Авиве, основными участниками которых были предствители партии ХАДАШ, коммунистические организации МАКИ и БАНКИ, молодежные социалистические движения Ха-Шомер Ха-Цаир и Ха-Ноар Ха-Ломед вэ Ха-Овед, движение ДААМ, организации «Силу — рабочим» и «Социалистическая борьба», а также некоторые представители МЕРЕЦа и Аводы.
Наиболее массовая первомайская манифестация в Тель-Авиве состоялась в 2010 году. В ней приняло участие более 5 тысяч человек. Большие демонстраци прошли в Хайфе, Иерусалиме и Беэр-Шеве. В 2011-м и 2012-м гг. по стране прокатилась мощная волна массовых акций социального протеста, что придало первомайской традиции новый импульс.
Вчера в Тель-Авиве состоялись сразу две первомайские манифестации. Одна из них, гистадрутовская (профсоюзы наконец вспомнили о своей давней традиции), с преобладающим участием представителей молодежных организаций. В ней приняло участие около 4 тысяч человек. Манифестанты прошли от музейной площади до здания Гистадрута на улице Арлозорова.
Вторая, менее официальная, акция прошла при участии активистов левых и социалистических движений (ХАДАШ, МЕРЕЦ, Социалистическая борьба и др.) Она началась на площади Рабина и завершилась в сквере Ган Меир (манифестанты проследовали по улицам Ибн Гвироль и Кинг Джордж).
История Первомая в Израиле, по всей видимости, еще не завершена. Хотя рассчитывать на былое мапаевско-гистрадрутовское величие вряд ли приходится. Иные времена, иные нравы.
фоторепортаж Гая Франковича
Тель-Авив, 1-е мая 2013 г.
Комментариев нет:
Отправить комментарий