«СОКРАТ. Ты утверждал только сейчас, что и в делах, касающихся здоровья, оратор приобретет больше доверия, чем врач.
ГОРГИЙ. Да, у толпы.
СОКРАТ. Но «у толпы» – это, конечно, значит у невежд? Потому что у знатоков едва ли он найдет больше доверия, нежели врач.
ГОРГИЙ. Ты прав.
СОКРАТ. Если он встретит большее доверие, чем врач, это, значит, – большее, чем знаток своего дела?
ГОРГИЙ. Разумеется.
СОКРАТ. Не будучи при этом врачом, так?
ГОРГИЙ. Да.
СОКРАТ. А не-врач, понятно, не знает того, что знает врач.
ГОРГИЙ. Очевидно.
СОКРАТ. Стало быть, невежда найдет
среди невежд больше доверия, чем знаток: ведь оратор найдет больше
доверия, чем врач. Так выходит или как-нибудь по-иному?
ГОРГИЙ. Выходит так – в этом случае.»
Из диалога Платона «Горгий»
Я начну с цитаты и завершу цитатой. И выводы делайте сами.
Вышеприведенный сократический диалог, записанный Платоном, хорошо иллюстрирует гуманитарную революцию — "разрыв Сократа".
До Сократа риторика — искусство
красноречия и убеждения проходило по тому же ведомству, что и мудрость,
знание, понимание. Создатели риторики именовали себя «софистами» — то
есть мудрецами.
Сократ, утверждавший, что он знает,
что ничего не знает, рекомендовал себя «философом» — любящим мудрость.
Он отделил котлеты понимания и убеждения от ораторских мух.
Цицерон в трактате «Об ораторе»
сокрушался тем, что до Сократа наука «одинаково учила и красному слову, и
правому делу», а начиная с Сократа язык и сердце расходятся: «Оттого
никто и не обладает истинным и совершенным красноречием, что наука о
вещах существует сама по себе, наука о речах — сама по себе, и люди у
одних наставников учатся мыслить, у других говорить».
С Сократа начинается банальное, вроде, понимание, что красноречивый — не всегда понимающий. Оратор, который хорошо может убедить толпу — не всегда предлагает правильное решение. Простые ответы на сложные вопросы могут
быть для невежественного большинства популярнее профессионального
понимания сути дела. Но от этого они не становятся правильными.
Я прошу прощения, что начал текст с
рассказа о Древней Греции, прежде чем говорить о нашем министре
финансов Яире Лапиде. Сам министр, судя по его заявкам на «научные»
работы и публичным заявлениям, знает о Греции только то, что Николай Коперник был древним греком, а современную
Грецию совсем не посещают туристы.
Если первое заявление уже давно
стало популярным мемом, то второе прозвучало пару дней назад. У Лапида
были представители министерства туризма
с просьбой не отменять освобождение от выплат НДС на туризм. Дескать, в
связи с подорожанием уменьшится поток туристов в Израиль. На что Лапид
ответил, что в пораженную
экономическим кризисом Грецию сегодня вообще «никто не ездит», хотя на
самом деле эту страну посещает 17 миллионов туристов в год. Греция в год
зарабатывает на туризме 11 миллиардов евро. Нам бы так…
Впрочем, министр финансов знает об экономике еще меньше, чем о Греции, что не мешает ему высказываться на финансовые темы не менее категорично.
Однако, вопрос не в уровне
финансовой подготовки Яира Лапида. Вернее, не в отсутствии такой
подготовки. Вопрос не о том, что Лапид несет околесицу. Вопрос — почему 543
тысячи граждан нашего государства поверили безграмотной популистской
предвыборной пропаганде, купились на его невыполнимые обещания и
проголосовали за партию "Ешь Атид"?
Когда человек молится — он чаще
всего просит у Верховного Существа, чтоб дважды два не равнялось
четырем. Хотя бы пяти. Но лучше — пятнадцати.
Это нормально. Человек может верить
в то, что Всевышний обладает полнотой власти, что Он всемогущ и может
не руководствоваться правилами арифметики.
Голосование у избирательных урн —
это другое дело. Когда человек делает свой выбор, он должен понимать,
что руководитель партии, который обещает ему, что дважды два будет равно пятнадцати — или глупец, или, что скорее всего, мошенник. Впрочем, одно не исключает другого.
Нахум Барнеа в «Едиот Ахронот»
задается вопросом о честности. Прошедшая предвыборная кампания была
посвящена только одному вопросу — экономическому положению в стране.
Израильский избиратель решил, что самое главное это не иранская ядерная
проблема. Не кипящая под боком Сирия. Не перевооружающаяся Хизбалла. Не
ухудшающееся международное положение нашей страны. Не ракеты из Газы. Не
вопросы территориального урегулирования с ПА. Не мирные переговоры. А
экономика. Только экономика. Причем не вся экономика: только
материальное положение граждан. Партии состязались между собой, кто даст
больше всем гражданам и, прежде всего, среднему классу. Тот, кто
поверил выпадам Яира Лапида, был убежден, что, выбрав Лапида, он заживет
как король на именинах. Что партия Еш Атид найдет деньги, которые
валяются под ногами, и мы наконец вздохнем свободно.
И что же? После выборов не
произошло ничего катастрофического — ни всемирного кризиса, ни местной
интифады. Наоборот – мировая экономика пришла в себя. Но ставший
министром финансов Лапид действует ровно вопреки своим обещаниям и
заверениям. Он говорил, что цены у нас и так слишком высоки, народ не
выносит их бремени. И первым делом поднял цены. Он говорил, что налоги
задушили средний класс и подвели его к красной черте. Лапид, который
обещал предотвратить повышение подоходного налога, теперь предлагает
повысить его на 1.5% для всех, включая тот самый средний класс.
Но вопрос, как мы и сказали, не в Лапиде. Вопрос в избирателях.
Еще до выборов было хорошо
известно, что дефицит бюджета составляет сорок миллиардов. Еще до
выборов было известно, что экономические показатели Израиля стремительно
ухудшаются. Еще до выборов было известно, что сам Лапид, который
предлагал себя в спасители, не имеет никакого управленческого опыта,
никогда ничем (кроме своего микрофона) не руководил. Еще до выборов было
известно, что команду себе он составил из людей не имеющих ни опыта, ни
необходимых умений, ни базовых представлений. Еще до выборов можно было
понять, с кем идет Лапид в политику. Даже русскоязычный пенсионер,
послушав пять минут выступления Рины Френкель и Йоэля (Кости) Развозова
на радио РЭКА, мог оценить интеллектуальный потенциал команды Лапида.
Но избиратель за эту команду
проголосовал. Он дал им больше мандатов, чем они надеялись. На что
избиратель рассчитывал? На что рассчитывал сам Лапид?
Барнеа пишет: «Нетаниягу и Лапид –
умные политики. Превосходные ораторы, умеющие убеждать массы. То, чего
не хватает Нетаниягу – и боюсь, Лапиду тоже – это способность отличать
риторику от истины, и пропаганду от действительности. Оба они откровенно
обдурили избирателей».
Они смогли обдурить избирателей только потому, что избиратель «сам обманываться рад».
В ходе предвыборной кампании
основным конкурентом Лапида были другие левоцентристские партии.
Считалось, что список Лапида и список Ливни вместе возьмут около 25
мандатов. Вопрос был только в том как эти мандаты поделятся между ними.
Автор данных строк в последние дни предвыборной кампании решил помочь штабу Ливни. Я и
другие пиарщики наперебой советовали Ливни забыть про вопросы
государственного урегулирования и обещать, обещать, обещать
экономические блага среднему классу. И получали один ответ: «Но это же
нереально. Врать я не буду…».
В результате в объяснительных материалах Ливни говорилось: «Нетаниягу
предпочел сначала провести «втемную» выборы, а только потом огласить
размеры урезания, сокращения, повышения прямых и косвенных налогов,
роста цен и пр. Всеми силами представители блока Ликуд-Бейтейну уходят
от разговора о проблемах бюджета. Они не говорят, что им придется
уменьшить зарплату в госсекторе, сократить пособия на детей, сократить
пособия на съем жилья, повысить цены на бензин, алкоголь, сигареты,
увеличить таможенные сборы, урезать бюджет образования, увеличить
нагрузку на средний класс, отложить инвестиции в строительство
инфраструктуры (автотрассы и ж/д пути).
Молчит
также и Яир Лапид о грядущих сокращениях. Он спрашивает: «Где деньги?»,
вместо того, чтобы поднять вопрос о том, откуда эти деньги взять? Все
кормят нас бутафорскими пирожками, не говоря при этом, что завтра мы
проснемся жутко голодными…».
Но избиратель предпочел бутафорские обещания.
Блестящая риторика набриолиненного Лапида понравилась ему больше, чем реальность.
И Лапид получил 19 мандатов. Но реальность от этого не стала розовой.
Точно так же избиратель порой
предпочитает тех, кто обещает ему, что дважды два не будет равно четырем
в вопросах государственного урегулирования арабо-израильского
конфликта. И они приходят к власти. А потом объясняют своим избирателям:
«то, что видно отсюда — не видно оттуда».
«ПРОДИК (твердо). Красноречие – прекрасно, и оно великое искусство!
СОКРАТ. Браво! Я чувствую, сомнения отступают. Ну в чем же все-таки его красота?
ПРОДИК. Например, в пользе, Сократ, в огромной пользе для владеющего этим искусством.
СОКРАТ. Например?
ПРОДИК. Например, если я позову
сюда врача… даже самого знающего из врачей… то, обладая красноречием, я
легко докажу народу, что понимаю больше в вопросах врачевания, чем этот
самый знающий из врачей. Веришь ли ты, что я могу так сделать, Сократ?
СОКРАТ. Верю.
ПРОДИК. Даже больше того, я смогу
добиться при помощи красноречия, что сограждане изберут врачом меня
вместо этого, наилучшего из врачей.
СОКРАТ (потрясен). Тебя, который ничего не смыслит в врачевании?
ПРОДИК. Да!
СОКРАТ. Замечательно. (После паузы.) Но оттого, что тебя изберут врачом, ты ведь не станешь врачом на самом деле?
ПРОДИК. Ну конечно, нет.
СОКРАТ (наивно). И не сможешь вылечить никого из нас?
ПРОДИК Ну конечно, нет.
СОКРАТ. Что же выходит? Значит,
красноречие – это средство, при помощи которого один невежда умеет
доказать другим невеждам, что он – знаток, хотя таковым не является.
(Гневно.) Но ведь это зло, Продик! А может ли прекрасное быть злом?»
Эдвард Радзинский «Беседы с Сократом»
Комментариев нет:
Отправить комментарий