Когда в 1990-м началась гигантская волна алии из Советского Союза, мы были рады.
В первую очередь, потому, что верим, что любая алия — благо для страны. И это, в целом, правда.
Во-вторых, мы были уверены, что именно эта алия подтолкнет страну в правильном направлении. Эти люди, говорили мы себе, 70 лет воспитывались в духе интернационализма. Они только что свергли жестокую диктатуру, так что они должны быть убежденными демократами. Многие из них не евреи, а лишь родственники евреев, иногда довольно дальних. Таким образом, мы получаем сотни тысяч новых граждан — светских, интернационалистов, не националистов, в которых мы так нуждаемся. Они внесут позитивный элемент в тот демографический «коктейль», который представляет собой Израиль.
Кроме того, еще с догосударственных времен еврейский ишув в значительной степени создавался иммигрантами из царской и пост-революционной России, так что новые репатрианты наверняка легко вольются в общество.
Вот так мы думали.
Реальность оказалась прямо противоположной.
В первую очередь, потому, что верим, что любая алия — благо для страны. И это, в целом, правда.
Во-вторых, мы были уверены, что именно эта алия подтолкнет страну в правильном направлении. Эти люди, говорили мы себе, 70 лет воспитывались в духе интернационализма. Они только что свергли жестокую диктатуру, так что они должны быть убежденными демократами. Многие из них не евреи, а лишь родственники евреев, иногда довольно дальних. Таким образом, мы получаем сотни тысяч новых граждан — светских, интернационалистов, не националистов, в которых мы так нуждаемся. Они внесут позитивный элемент в тот демографический «коктейль», который представляет собой Израиль.
Кроме того, еще с догосударственных времен еврейский ишув в значительной степени создавался иммигрантами из царской и пост-революционной России, так что новые репатрианты наверняка легко вольются в общество.
Вот так мы думали.
Реальность оказалась прямо противоположной.